1. Если вред, причиненный ненадлежащим исполнением служебных обязанностей сотрудниками милиции, возмещен за счет казны Российской Федерации, прокурор в интересах Российской Федерации вправе предъявить регрессное требование к тем сотрудникам, по чьей вине причинен вред.
Прокурор обратился в суд с заявлением, поданным в интересах Российской Федерации, о взыскании денежной суммы в порядке регресса с А. и Г., ссылаясь на следующее. Вступившим в законную силу решением районного суда удовлетворен иск К. о возмещении ущерба, и в его пользу с Министерства финансов Российской Федерации в лице управления Федерального казначейства по субъекту Российской Федерации за счет казны Российской Федерации взыскана денежная сумма. Указанным решением суда установлено, что ущерб истцу причинен в связи с хищением принадлежащей ему автомашины от здания РУВД, которое произошло в результате недобросовестного исполнения служебных обязанностей сотрудниками данного РУВД А. и Г. (ответчиками по делу).
Дело неоднократно рассматривалось судебными инстанциями.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отменила определение суда кассационной инстанции в части вынесения по делу нового решения об отказе прокурору в иске к А. и Г. о взыскании в порядке регресса денежной суммы, направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям.
В соответствии со ст. 53 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.
Возложение данной статьей Конституции Российской Федерации ответственности за вред, причиненный незаконными действиями (бездействием) государственных органов (должностных лиц), непосредственно на государство следует рассматривать как укрепление гарантий прав и свобод граждан. Одновременно эта норма имеет и превентивное значение, поскольку направлена на укрепление законности во взаимоотношениях органов государственной власти и их должностных лиц с гражданами.
В Гражданском кодексе Российской Федерации предусматривается два случая возмещения вреда государством: причинение вреда гражданину или юридическому лицу государственными органами, органами местного самоуправления, а также должностными лицами этих органов (ст. 1069) и причинение вреда гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда (ст. 1070). Особенность установленного режима ответственности в этих случаях состоит в том, что источником возмещения вреда служит казна Российской Федерации, казна субъекта Российской Федерации или казна муниципального образования.
Таким образом, стороной в обязательствах по возмещению вреда, предусмотренных ст. 1069 ГК РФ, является государство.
При предъявлении исков к государству о возмещении вреда от имени казны Российской Федерации в качестве ответчика выступает Министерство финансов Российской Федерации (ст. 1071 ГК РФ).
Поскольку данный государственный орган в судах лишь представляет казну Российской Федерации, то сумма возмещения взыскивается именно с казны Российской Федерации, а не за счет имущества и денежных средств, переданных Министерству финансов Российской Федерации как федеральному органу исполнительной власти в оперативное управление.
В свою очередь, Российская Федерация или субъект Российской Федерации, возместившие потерпевшему вред, причиненный незаконными действиями (решениями) должностного лица органа исполнительной власти, приобретают право обратного требования (регресса) к должностному лицу, которое непосредственно виновно в совершении неправомерных действий (в принятии незаконных решений). В этом случае данное лицо несет регрессную ответственность в полном объеме, если иное не установлено законом (ст. 1081 ГК РФ).
Поскольку вред, причиненный К. в результате недобросовестного исполнения должностных обязанностей сотрудниками РУВД А. и Г. (ответчиками по делу), возмещен на основании ст. 1069 ГК РФ за счет казны Российской Федерации, т. е. государством, то прокурор вправе был в интересах Российской Федерации предъявить регрессное требование к ответчикам.
Определение № 56-В08-8
2. Права и обязанности сторон по договору пожизненного содержания с иждивением возникают с момента его государственной регистрации.
14 июня 2007 года между Ш. (собственником квартиры) и Т. был заключен договор пожизненного содержания с иждивением, согласно которому Ш. (получатель ренты) передала в собственность Т. (плательщику ренты) квартиру, а Т. обязалась в обмен на квартиру полностью содержать Ш., обеспечивая ее питанием, одеждой и т. д. 28 июня 2007 года Ш. умерла. Договор пожизненного содержания с иждивением в установленном законом порядке зарегистрирован не был.
Д. (племянник Ш.) обратился в суд с иском к Т. об истребовании квартиры из чужого незаконного владения, сославшись на то, что он является наследником умершей Ш., договор пожизненного содержания с иждивением не был зарегистрирован, поэтому в силу закона является ничтожным, в связи с чем прав на эту квартиру ответчица не имеет.
Т. предъявила встречные требования о признании действительным договора пожизненного содержания с иждивением и признании права собственности на квартиру, указав, что названный договор заключен в нотариальном порядке, однако переход права собственности на основании этого договора не был зарегистрирован по уважительной причине – вследствие смерти Ш.
Дело неоднократно рассматривалось судебными инстанциями.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отменила вынесенные по делу судебные постановления, оставила в силе решение городского суда, которым в удовлетворении требований истца и встречных требований ответчика отказано, указав следующее.
В соответствии со ст. 425 ГК РФ договор вступает в силу и становится обязательным для сторон с момента его заключения.
Согласно п. 3 ст. 433 ГК РФ моментом заключения договора, подлежащего государственной регистрации, является момент его регистрации.
Как указано в ст. 583 ГК РФ, по договору ренты одна сторона (получатель ренты) передает другой стороне (плательщику ренты) в собственность имущество, а плательщик ренты обязуется в обмен на полученное имущество периодически выплачивать получателю ренту в виде определенной денежной суммы либо предоставления средств на его содержание в иной форме.
В силу ст. 584 Кодекса договор ренты подлежит нотариальному удостоверению, а договор, предусматривающий отчуждение недвижимого имущества под выплату ренты, подлежит также государственной регистрации.
Пожизненная рента может быть установлена на период жизни гражданина, передающего имущество под выплату ренты (п. 1 ст. 596 ГК РФ). Договор, устанавливающий ренту в пользу гражданина, умершего к моменту заключения договора, ничтожен (п. 3 ст. 596 ГК РФ). К договору пожизненного содержания с иждивением применяются правила о пожизненной ренте, если иное не установлено правилами параграфа (п. 2 ст. 601 ГК РФ).
Исходя из указанных правовых норм, поскольку договор пожизненного содержания с иждивением подлежит государственной регистрации, то права и обязанности по нему возникают у сторон именно с этого момента. В случае, когда предусмотренное законом обязательное требование о государственной регистрации договора не соблюдено, такой договор не имеет юридической силы и не может иметь никаких юридических последствий. Следовательно, в силу п. 3 ст. 433 ГК РФ его нельзя считать заключенным с момента его нотариального удостоверения.
Как видно из материалов дела, вышеназванные требования закона не были учтены судом при рассмотрении возникшего спора и привели к неправильному разрешению дела и нарушению прав Д.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ признала договор пожизненного содержания с иждивением незаключенным, поскольку он не был зарегистрирован в установленном законом порядке. Следовательно, права собственности на упомянутую квартиру на основании указанного договора у Т. не возникло.
Определение № 24-В08-2
3. Нетрудоспособность лица, инвалидность которого была установлена еще до заключения брака, является юридически значимым обстоятельством при разрешении вопроса о его праве требовать от бывшего супруга предоставления содержания после расторжения брака.
Д. обратился в суд с иском о снижении размера алиментов, взыскиваемых в пользу О. на содержание дочери (1998 года рождения), сославшись на то, что по решению мирового судьи от 25 апреля 2007 года с него уже взыскиваются алименты в пользу Л. на содержание сына (2006 года рождения); общий размер взыскиваемых с него алиментов на двоих детей превышает установленную законом долю.
О. обратилась со встречным исковым заявлением к Д. Она просила взыскать алименты на свое содержание как бывшей супруги в твердой денежной сумме ежемесячно с индексацией до достижения совершеннолетия дочерью, пояснив, что одна воспитывает дочь, является нетрудоспособной, инвалидом II группы пожизненно; алименты, взыскиваемые на ребенка, не позволяют обеспечить минимальный уровень для его существования.
Дело неоднократно рассматривалось судебными инстанциями.
Отменяя решение мирового судьи и суда апелляционной инстанции и принимая по делу новое решение об отказе в иске, президиум областного суда указал, что вывод судьи о наличии у О. как у нетрудоспособной нуждающейся бывшей супруги права на получение алиментов от Д. не основан на законе, поскольку понятие «до расторжения брака» определяет период брачных отношений с момента заключения брака и до его расторжения, т.е. правом требования средств на свое содержание обладает бывший супруг, нетрудоспособность которого наступила исключительно в период брака или в течение года с момента его расторжения.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ признала выводы президиума областного суда основанными на неправильном толковании и применении норм материального права, повлиявшими на исход дела, отменила постановление суда надзорной инстанции и оставила в силе апелляционное решение городского суда, указав следующее.
В соответствии с п. 1 ст. 90 СК РФ нетрудоспособный нуждающийся бывший супруг, ставший нетрудоспособным до расторжения брака или в течение года с момента расторжения брака, имеет право требовать предоставления алиментов в судебном порядке от бывшего супруга, обладающего необходимыми для этого средствами.
Согласно действующему пенсионному законодательству нетрудоспособным является супруг, если он достиг возраста 60 и 55 лет (мужчины и женщины соответственно) либо является инвалидом, имеющим ограничение к трудовой деятельности.
Таким образом, одним из условий реализации права на получение алиментов бывшим супругом является его нетрудоспособность, наступившая до расторжения брака или в течение года с момента его расторжения. Иными словами, закон связывает уплату алиментов бывшему нуждающемуся супругу, в частности, с фактом наличия у него нетрудоспособности к моменту расторжения брака.
Как следует из материалов дела, брак между Д. и О. был заключен 20 сентября 1996 года и расторгнут 14 июля 2000 года. О. является инвалидом с детства, имеет II группу инвалидности с ограничением работоспособности. В 1999 году было отмечено ухудшение состояния ее здоровья: снизился слух, ей стало тяжелее передвигаться, появились боли в позвоночнике (в деле имеется справка из поликлиники). Согласно справке межрайонного бюро медико-социальной экспертизы О. 25 января 2007 года повторно установлена II группа инвалидности бессрочно, она с дочерью состояла на учете в центре социальной помощи семье и детям как малообеспеченная семья. Д. обладал необходимыми средствами для предоставления алиментов на содержание бывшей супруги.
При таких обстоятельствах ссылка суда надзорной инстанции на то, что включение в период времени, дающий право на получение алиментов бывшему супругу, времени, предшествовавшего регистрации брака, является неправомерной, не соответствует положению п. 1 ст. 90 СК РФ.
Определение № 84-В08-4
4. Отказ в удовлетворении иска о признании договора приватизации жилого помещения частично недействительным в связи с пропуском заявителем срока обращения в суд признан незаконным.
А. обратилась в суд с требованиями о признании частично недействительным договора приватизации жилого помещения, регистрационного удостоверения и свидетельства о праве на наследство по закону, ссылаясь на следующее. В феврале 1994 года ее родители, Б. и К., приватизировали занимаемую ими квартиру. На время заключения договора А. и ее брат (привлечен по делу в качестве третьего лица), будучи несовершеннолетними, в нарушение требований закона не были включены в состав собственников приватизируемого жилого помещения. В связи с этим А. просила включить ее в состав собственников спорного жилого помещения, признать частично недействительным регистрационное удостоверение от 15 марта 1994 года о регистрации права собственности на квартиру за Б. и К. и свидетельство о праве на наследство по закону от 6 февраля 2007 года в части указания в нем на принадлежность умершему 26 июля 2006 года Б. 1/2 доли в праве общей собственности на названную квартиру.
Ответчица К. пояснила, что в иске следует отказать в связи с пропуском срока исковой давности, поскольку дочь с момента приватизации квартиры знала о том, что не включена в число собственников жилого помещения.
Решением районного суда иск удовлетворен в полном объеме.
Суд кассационной инстанции решение районного суда отменил и по делу вынес новое решение, которым в удовлетворении исковых требований отказал в связи с пропуском истицей срока обращения в суд.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отменила определение суда кассационной инстанции, оставила в силе решение районного суда по следующим основаниям.
Как видно из материалов дела и установлено судом первой инстанции, А. обратилась в суд с требованием о признании договора приватизации квартиры от 23 февраля 1994 года недействительным в части невключения ее в состав собственников приватизируемого жилья. Пленум Верховного Суда РФ в п. 6 Постановления от 24 августа 1993 года № 8 «О некоторых вопросах применения судами Закона Российской Федерации «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации» (с последующими изменениями и дополнениями) разъяснил, что договор, а также свидетельство о праве собственности по требованию заинтересованных лиц могут быть признаны судом недействительными по основаниям, установленным гражданским законодательством для признания сделки недействительной.
Разрешая спор и удовлетворяя заявленные требования, суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что срок исковой давности, определенный п. 2 ст. 181 ГК РФ, в данном случае должен исчисляться согласно п. 1 ст. 200 ГК РФ со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Как установлено по делу, истица узнала о том, что не включена в число собственников, после выдачи свидетельства о праве на наследство по закону после смерти отца – Б., а именно, 26 июля 2006 года. В суд же она обратилась в феврале 2007 года, т. е. в пределах годичного срока.
С учетом изложенного у суда кассационной инстанции не имелось оснований, предусмотренных законом, для вынесения нового решения об отказе в иске.
Определение № 56-В08-10
5. Увольнение по инициативе работодателя работников, являющихся руководителями (заместителями) выборных профсоюзных коллективных органов, не освобожденных от основной работы, допускается только с предварительного согласия соответствующего вышестоящего выборного профсоюзного органа.
Г. обратилась в суд с иском к открытому акционерному обществу о восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, ссылаясь на то, что она была неправомерно уволена по основаниям, установленным п. 2 ч. 1 ст. 81 ТК РФ, – в связи с сокращением штата работников организации.
Разрешая спор и отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции исходил из того, что порядок увольнения работодателем соблюден. Истица Г. в установленный законом срок была ознакомлена с приказами о сокращении штатов, ей предлагались вакантные должности, от замещения которых она отказалась, а отказ областного комитета профсоюза в даче согласия на увольнение истицы не основан на том, что истица преследуется со стороны работодателя по причине ее профсоюзной деятельности. В связи с этим суд пришел к выводу о наличии у работодателя (организации) оснований для увольнения истицы по п. 2 ч. 1 ст. 81 ТК РФ в связи с сокращением штата работников организации.
С данными выводами суда первой инстанции согласился суд кассационной инстанции.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ признала выводы судов первой и кассационной инстанций основанными на неправильном толковании и применении норм материального права.
Так, согласно ч. 1 ст. 82 ТК РФ при принятии решения о сокращении численности или штата работников организации, индивидуального предпринимателя и возможном расторжении трудовых договоров с работниками на основании п. 2 ч. 1 ст. 81 данного Кодекса работодатель обязан в письменной форме сообщить об этом выборному органу первичной профсоюзной организации не позднее чем за два месяца до начала проведения соответствующих мероприятий, а в случае, если решение о сокращении численности или штата работников может привести к массовому увольнению работников – не позднее чем за три месяца до начала проведения соответствующих мероприятий. Критерии массового увольнения определяются в отраслевых и (или) территориальных соглашениях.
Вместе с тем для руководителей (заместителей) выборных профсоюзных коллективных органов ст. 374 ТК РФ установлены специальные гарантии при решении вопроса о расторжении с ними трудового договора, направленные на государственную защиту от вмешательства работодателя в осуществление профсоюзной деятельности. Увольнение в соответствии с п. 2, 3 или 5 ч. 1 ст. 81 указанного Кодекса по инициативе работодателя руководителей (их заместителей) выборных коллегиальных органов первичных профсоюзных организаций, выборных коллегиальных органов профсоюзных организаций структурных подразделений организаций (не ниже цеховых и приравненных к ним), не освобожденных от основной работы, допускается помимо общего порядка увольнения только с предварительного согласия соответствующего вышестоящего выборного профсоюзного органа.
Из содержания приведенной нормы следует, что без реализации установленной специальной процедуры, а именно получения согласия соответствующего вышестоящего выборного профсоюзного органа, расторжение трудового договора с лицом, относящимся к одной из названных категорий профсоюзных работников, невозможно.
Как разъяснено п. 26 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» (в редакции постановления Пленума от 28 декабря 2006 года), в случае несоблюдения работодателем требований закона о предварительном (до издания приказа) получении согласия соответствующего вышестоящего выборного профсоюзного органа на расторжение трудового договора либо об обращении в выборный орган соответствующей первичной профсоюзной организации за получением мотивированного мнения профсоюзного органа о возможном расторжении трудового договора с работником, когда это является обязательным, увольнение работника незаконно, и он подлежит восстановлению на работе.
Из материалов дела следует, что 10 ноября 2006 года работодатель (ОАО) обратился к председателю областного комитета профсоюза, который является вышестоящим органом по отношению к профсоюзу ОАО, с просьбой о даче мотивированного согласия на расторжение трудового договора с заместителем председателя профсоюзного комитета по социальным вопросам Г. Письмом председателя обкома профсоюза от 21 ноября 2006 года ОАО отказано в согласии на расторжение трудового договора с истицей. Несмотря на отказ, трудовой договор расторгнут и истица уволена.
Таким образом, работодателем не соблюден предусмотренный вышеназванной нормой права порядок увольнения Г. в части гарантий, предоставляемых работникам, входящим в состав выборных коллегиальных органов профсоюзных организаций и не освобожденным от основной работы.
С учетом изложенного Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ признала ссылку суда на то, что отказ вышестоящего выборного профсоюзного органа в даче согласия на увольнение истицы не содержит указаний на дискриминационный характер увольнения, несостоятельной, а решение суда об отказе в удовлетворении требований Г. о восстановлении на работе – незаконным.
Определение № 78-В08-27
6. Участник судопроизводства, выступающий в процессе на той же стороне, что и лицо, подавшее кассационную жалобу, при подаче им кассационной жалобы государственную пошлину не уплачивает.
Согласно ст. 341 ГПК РФ при подаче кассационной жалобы, не соответствующей требованиям, предусмотренным ст. 339 и 340 ГПК РФ, а также при подаче жалобы, не оплаченной государственной пошлиной, судья выносит определение, на основании которого оставляет жалобу без движения, и назначает лицу, подавшему жалобу, срок для исправления недостатков.
При вынесении определения об оставлении без движения кассационных жалоб, поданных лицами, выступающими на стороне ответчика по делу, судья исходил из того, что каждому из этих лиц необходимо оплатить государственную пошлину в размере 1 тыс. рублей.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отменила данное определение областного суда, признав вывод суда незаконным по следующим основаниям.
Если на одно и то же решение кассационные жалобы поданы несколькими лицами, участвующими в деле, следует иметь в виду, что в соответствии с подп. 7 п. 1 ст. 333.20 НК РФ при подаче кассационной жалобы соучастниками и третьими лицами, выступающими в процессе на той же стороне, что и лицо, подавшее кассационную жалобу, государственная пошлина не уплачивается.
Определение № 89-Г08-8
7. Отказ в принятии заявления прокурора о признании незаконным бездействия администрации муниципального образования, выразившегося в уклонении от принятия мер по ликвидации на его территории несанкционированной свалки бытовых отходов, признан неправильным.
Отказывая прокурору в принятии заявления о признании незаконным бездействия администрации муниципального образования сельского совета, выразившегося в непринятии мер по ликвидации несанкционированной свалки отходов потребления, и о возложении обязанности ликвидировать свалку путем очистки территории с рекультивацией земельного участка на основании п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ, судья районного суда исходил из того, что данное заявление не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства, поскольку вмешательство в компетенцию органов местного самоуправления по решению вопросов местного значения недопустимо.
Решение суда первой инстанции оставлено без изменения определением суда кассационной инстанции.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отменила судебные постановления, материал направила в суд первой инстанции для рассмотрения, указав следующее.
Право граждан на благоприятную окружающую среду закреплено в ст. 42 Конституции Российской Федерации и ст. 11 Федерального закона от 10 января 2002 года № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды».
В соответствии с п. 18 ч. 1 ст. 14 Федерального закона от 6 октября 2003 года № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» организация сбора и вывоза бытовых отходов и мусора относится к вопросам местного значения поселения.
В п. 1 ст. 8 Федерального закона от 24 июня 1998 года № 89-ФЗ «Об отходах производства и потребления» также предусмотрено, что организация сбора и вывоза бытовых отходов и мусора относится к полномочиям органов местного самоуправления поселений в области обращения с отходами.
При таких обстоятельствах неисполнение органом местного самоуправления своих обязанностей по организации сбора и вывоза бытовых отходов и мусора может привести к нарушению права неопределенного круга лиц на благоприятную природную среду.
Согласно п. 1 ч. 1 ст. 22 ГПК РФ суды общей юрисдикции рассматривают и разрешают дела с участием граждан, организаций, органов государственной власти, органов местного самоуправления о защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов, по спорам, возникающим из гражданских, семейных, трудовых, жилищных, земельных, экологических и иных правоотношений.
Как следует из п. 4 ст. 27, п. 3 ст. 35 Федерального закона от 17 января 1992 года «О прокуратуре Российской Федерации», прокурор вправе обратиться в суд с заявлением, если этого требует защита прав граждан и охраняемых законом интересов общества или государства, когда нарушены права и свободы значительного числа граждан либо в силу иных обстоятельств нарушение приобрело особое общественное значение.
В соответствии с ч. 1 ст. 45 ГПК РФ прокурор вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов граждан, неопределенного круга лиц или интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований.
По данному делу прокурором заявление подано в защиту гарантированных Конституцией Российской Федерации прав, свобод и законных интересов неопределенного круга лиц – населения муниципального образования – сельского совета, в рамках полномочий, предоставленных ему федеральным законом, для предупреждения причинения вреда и не может расцениваться как вмешательство в исключительную компетенцию органа местного самоуправления.
Причины бездействия органов муниципального образования по организации сбора и вывоза бытовых отходов и мусора, последствия такого бездействия подлежат выяснению при разрешении дела по существу.
Определение № 67-ВПР08-2
8. Положения закона субъекта Российской Федерации, определяющие размер подлежащей выплате педагогическим работникам образовательных учреждений, работающим и проживающим в сельской местности, ежемесячной денежной компенсации затрат на приобретение и доставку твердого топлива при наличии у них печного отопления, признаны противоречащими федеральному законодательству.
Р. обратилась в суд с заявлением о признании недействующими положений Закона области о мерах социальной поддержки отдельных категорий граждан, работающих и проживающих в сельской местности на территории области, в части предоставления ежемесячной денежной компенсации на приобретение и доставку твердого топлива.
Судом по делу установлено, что заявительница работает учителем в муниципальном образовательном учреждении, проживает в деревне в муниципальном жилом доме, отапливаемом котлом, в котором в качестве топлива используется каменный уголь. Ее расходы на отопление значительно превышают ежемесячную денежную компенсацию затрат на приобретение и доставку твердого топлива, установленную оспариваемым Законом области в размере 260 руб. в месяц.
Согласно абз. 3 п. 5 ст. 55 Закона Российской Федерации от 10 июня 1992 года № 3266-I «Об образовании» педагогические работники образовательных учреждений пользуются правом на бесплатную жилую площадь с отоплением и освещением в сельской местности, рабочих поселках (поселках городского типа).
Данное право не отменено и не изменено, каких-либо полномочий, направленных на установление ограничения или уменьшения объема этого права, субъектам Федерации не предоставлено.
Законодатель субъекта Российской Федерации, установив педагогическим работникам в сельской местности денежную компенсацию затрат на приобретение и доставку твердого топлива в ограниченных пределах, фактически лишил названную категорию граждан права на бесплатную жилую площадь с отоплением, гарантированного вышеназванным Законом, тем самым ухудшил их положение, что противоречит ст. 153 Федерального закона от 22 августа 2004 года «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федеральных законов «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» и «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», по смыслу которой при изменении после 31 декабря 2004 года порядка реализации льгот и выплат, предоставлявшихся отдельным категориям граждан до указанной даты в натуральной форме, условия их предоставления не могут быть ухудшены.
При таких обстоятельствах Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ признала выводы суда первой инстанции о противоречии федеральному законодательству оспариваемых положений Закона области о мерах социальной поддержки отдельных категорий граждан, работающих и проживающих в сельской местности на территории области, законными и обоснованными.
Определение № 91-Г08-4
9. Положения нормативного правового акта субъекта Российской Федерации, ограничивающие право педагогических работников образовательных учреждений, работающих и проживающих в сельской местности, на бесплатную жилую площадь с отоплением и освещением путем определения условий оплаты жилых помещений и коммунальных услуг, признаны противоречащими федеральному законодательству.
Согласно п. «е», «ж», «к» ч. 1 ст. 72 Конституции Российской Федерации общие вопросы воспитания, образования, науки, культуры, физической культуры и спорта, координация вопросов здравоохранения, защита семьи, материнства, отцовства и детства, социальная защита, включая социальное обеспечение и жилищное законодательство, находятся в совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации. Принимаемые по ним законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации не могут противоречить федеральному законодательству (ч. 2 и 5 ст. 76 Конституции Российской Федерации).
В абз. 3 п. 5 ст. 55 Закона Российской Федерации от 10 июля 1992 года «Об образовании» (с последующими изменениями) предусмотрено, что педагогические работники образовательных учреждений в порядке, определенном законодательством Российской Федерации, пользуются правом на бесплатную жилую площадь с отоплением и освещением в сельской местности, рабочих поселках (поселках городского типа) и на первоочередное предоставление жилой площади.
Размер, условия и порядок возмещения расходов на предоставление льгот по оплате жилья и коммунальных услуг, определенных абз. 3 п. 5 ст. 55 названного Закона, устанавливаются законодательными актами субъектов Российской Федерации и учитываются в межбюджетных отношениях (ст. 2 Федерального закона от 6 мая 2003 года № 52-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «Об основах федеральной жилищной политики» и другие законодательные акты Российской Федерации в части совершенствования системы оплаты жилья и коммунальных услуг»).
В силу требований ст. 8 Федерального закона от 29 декабря 2004 года № 189-ФЗ «О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации» до внесения изменений в федеральные законы и иные нормативные правовые акты в части замены порядка предоставления гражданам льгот по оплате жилья и коммунальных услуг на порядок предоставления в соответствии со ст. 160 Жилищного кодекса Российской Федерации компенсаций сохраняется прежний порядок предоставления указанных льгот, установленный данными федеральными законами и иными нормативными правовыми актами до введения в действие Жилищного кодекса Российской Федерации.
Статьей 59 Жилищного кодекса РСФСР (утратившего силу с 1 марта 2005 года в связи с введением в действие Жилищного кодекса Российской Федерации) было предусмотрено, что специалисты, работающие и проживающие в сельской местности, вне населенных пунктов (а в установленных законодательством Союза ССР случаях – в рабочих и иных поселках), пользуются бесплатно жилым помещением с отоплением и освещением.
Проанализировав приведенные положения, суд пришел к правильному выводу о том, что федеральное законодательство сохраняет для граждан – работников образования льготы в натуральной форме. При этом ни ранее действующее, ни действующее в настоящее время федеральное законодательство не ограничивают указанное право педагогических работников ни размерами площади используемого ими жилья, ни нормативами потребления коммунальных услуг, ни количеством проживающих совместно с педагогическим работником членов семьи.
Право педагогических работников на бесплатную жилую площадь с отоплением и освещением в сельской местности является федеральной мерой социальной поддержки, которая и должна предоставляться в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.
Как видно из материалов дела, согласно оспариваемым положениям нормативного правового акта субъекта Российской Федерации о порядке предоставления мер социальной поддержки специалистам, работающим и проживающим в сельской местности, педагогическим работникам предоставляется ежемесячная денежная компенсация с учетом нескольких категорий нетрудоспособных членов семьи, совместно с ними проживающих и находящихся на их иждивении, а также с учетом нормативов потребления коммунальных услуг.
Следовательно, как правильно указал суд, оспариваемые нормы противоречат нормам федерального законодательства, поскольку предусматривают возможность установления не предусмотренного федеральным законодательством ограничения права педагогического работника на бесплатное жилье с отоплением и освещением количеством и характеризующими признаками проживающих совместно с ним членов семьи и нормативами потребления коммунальных услуг.
Учитывая изложенное, Судебная коллегия оставила без изменения решение суда первой инстанции.
Определение № 33-Г08-2
10. Вопрос о виновности лица в совершении административного правонарушения необходимо решать в пределах срока давности привлечения к административной ответственности.
Постановлением инспектора ОГИБДД М. привлечен к административной ответственности за совершение административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 12.24 КоАП РФ (нарушение Правил дорожного движения, повлекшее причинение легкого вреда здоровью потерпевшего), и подвергнут административному наказанию в виде административного штрафа.
Решением судьи районного суда постановление инспектора отменено, дело об административном правонарушении направлено на новое рассмотрение в ОГИБДД.
Отменяя решение судьи районного суда и прекращая производство по делу об административном правонарушении в связи с истечением срока давности привлечения к административной ответственности, установленного ч. 1 ст. 4.5 КоАП РФ (в редакции, действовавшей на момент рассмотрения дела), судья краевого суда в решении указал на нарушение М. Правил дорожного движения Российской Федерации, обоснованность его привлечения к административной ответственности по ч. 1 ст. 12.24 КоАП РФ и на отсутствие оснований к отмене постановления инспектора.
Заместитель Председателя Верховного Суда РФ частично изменил решение судьи краевого суда о прекращении производства по делу, исключив из него вывод о совершении М. административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 12.24 КоАП РФ, и о нарушении им Правил дорожного движения Российской Федерации, указав следующее.
Исходя из положений ст. 4.5 и п. 6 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ при прекращении производства по делу за истечением установленного срока давности привлечения к административной ответственности вопрос о виновности лица в совершении административного правонарушения обсуждаться не может. Возможность решения вопроса о виновности лица в нарушении Правил дорожного движения Российской Федерации при прекращении производства по делу нормами Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях не предусмотрена.
Постановление № 18-АД08-5
11. Пересмотр вступившего в законную силу решения суда, вынесенного по делу об административном правонарушении, если при этом ухудшается положение лица, привлекаемого к административной ответственности, не допускается.
Постановлением руководителя региональной службы по тарифам директор некоммерческого партнерства по обслуживанию жилищного фонда Д. привлечен к административной ответственности, предусмотренной ч. 5 ст. 19.5 КоАП РФ (невыполнение в установленный срок законного предписания, решения органа, уполномоченного в области государственного регулирования тарифов), и подвергнут административному наказанию в виде административного штрафа.
Решением судьи районного суда постановление руководителя региональной службы по тарифам отменено, производство по делу об административном правонарушении прекращено.
Постановлением заместителя председателя областного суда решение судьи районного суда отменено, постановление руководителя региональной службы по тарифам оставлено без изменения.
Заместитель Председателя Верховного Суда РФ постановление заместителя председателя областного суда отменил, прекратив производство по делу по следующим основаниям.
Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях не содержит нормы, предусматривающей возможность отмены в порядке ст. 30.11 КоАП РФ вступившего в законную силу постановления или решения по делу об административном правонарушении, если при этом ухудшается положение лица, привлекаемого к административной ответственности.
Как следует из содержания ч. 1 ст. 30.7 КоАП РФ, при рассмотрении жалобы на не вступившее в законную силу постановление не допускается вынесение нового решения по существу дела или изменение обжалуемого постановления, если при этом ухудшается положение лица, привлекаемого к административной ответственности.
Данное правило, закрепленное в Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях, действует и при пересмотре вступивших в законную силу постановлений.
Из анализа положений ст. 30.7 и 30.11 КоАП РФ следует, что на этой, по существу исключительной, стадии проверки законности судебных постановлений полномочия соответствующей судебной инстанции, во всяком случае, не могут быть шире, чем при пересмотре постановлений, не вступивших в законную силу.
Указанная правовая позиция корреспондирует положениям ст. 46, ч. 1 ст. 50, ст. 55 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с положениями ст. 4 Протокола № 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (заключена в г.Риме 4 ноября 1950 года), из которых следует, что произвольное изменение правового режима для лица, в отношении которого вынесено окончательное постановление, невозможно – поворот к худшему для осужденного (оправданного) при пересмотре вступившего в законную силу постановления, как правило, недопустим.
В нарушение приведенных норм заместитель председателя, удовлетворяя протест прокурора, отменил решение судьи районного суда по мотиву несогласия с выводами, изложенными в решении, и оставил без изменения постановление руководителя региональной службы по тарифам. При этом не было приведено доводов о том, какие исключительные обстоятельства свидетельствовали о незаконности отмененного решения судьи районного суда.
Постановление № 41-АД08-3